Новенький ноутбук — позапрошлогодний подарок от правнука и его подружки, по настоящему стал окном в мир для Павла Валерьевича, успешно с их помощью осваивавшего компьютерную премудрость, на которую долго махал рукой.

Даже вечное недовольство от нынешних порядков, когда Сахалин давно уже — не пограничная зона, и в который ныне может приехать кто хочет, прошло незаметно за два года.

Федорин сфотографировал на смартфон происходящее у пирса… пока не убили! Бомбить ведь летят! Чего в Южно-Сахалинске не чешутся… он едва не сплюнул с балкона и… увидел, как с севера в небе чертятся дымные следы зенитных ракет.

Один из дивизионов зенитно-ракетного полка, размещённого около Южно-Сахалинска меньше года назад, начал выполнять то, для чего был предназначен — очищать небо от непрошеных гостей с юга…

..На улице, прямо перед окнами раздался грохот гусеничной техники, ехавшей с севера по Портовой. Свернув на Рейдовый переулок, ведший к пирсу, два танка, занявших всю проезжую часть, открыли огонь по «японцу», подошедшему к пирсу.

39-я мотострелковая бригада, точнее, несколько боевых машин — прошедших недавнюю модернизацию Т-80БВМ её танкового батальона, буквально в упор, выплёвывая один за другим 125 мм снаряды, разбирали на запчасти японский корабль со всем его мини-десантом, верша быструю месть за ПСКР.

«Пограничный конфликт» в первый же день подарил миру «бой танков против эсминца». А Корсаков не стал местом удачной первой переброской, подобной тем, в прошлом того мира, что оставили позади себя РФ, были названо «Крысиной перевозкой»/«Токийским экспрессом». Пусть и в других местах и в боях против США…

Федорин, повинуясь, удивившему самого пенсионера собственному азарту, только успевал снимать видео и фотографировать происходящее.

Чтобы тут же, заливать в пару ветеранских патриотических групп в ВК и ОК, состоявших, в основном из служивших в пограничных войсках и морохране когда-то на Сахалине и Курилах…

-..Валерьич, ну старик, ты молоток! Ну, свезло очевидцу.

-..Лихо 1724-й зенитно-ракетный джапов валит!

-..Во мазута из 39-й корыто японское жарит то! Юху-у. Вали на№уй их.

Типы падающих бомбардировщиков и разбиваемый снарядами «80-ок» эсминец знатоки определили влёт.

-..Надо же. Сколько я боёв в виртуале над Тихим океаном провёл, но никогда не думал, что будут лайкать настоящие видосы, где С-400 валят формацию G3M!

Народ радовался и обсуждал, а старого пограничника, как и других, менее расторопных, чем он, очевидцев из Корсакова, ждали свои часы славы в Рунете… хотя многие фанаты компьютерных игр — онлайновых и однопользовательских, всех этих танчиков, самолётиков, корабликов уже задавались вопросами:

За что погиб зря экипаж ПСКР? Где сформированная полгода назад бригада с береговыми ПКР «Бал»?

Где флот? Почему вообще японский корабль вошёл в порт Корсакова? Хотя… почему только один эсминец?

И где все авианосцы Тюити Нагумо? Что сейчас будут делать японские верхи, и, в частности, что предпримет великий адмирал Исороку Ямамото?

Глава 22 — Товарищи, господа, сэры и прочие пэры

5-го июля 1941. Великобритания. Лондон. Здание советского посольства по адресу 13 Kensington Palace Gardens (сады Кенсингтонского дворца).

Чрезвычайный и полномочный посол СССР в Великобритании Майский И.М., председатель Совета Министров Испанской Республики в изгнании Негрин Л.Х., бывший (до 1924) управляющий делами Российского посольства в Лондоне Саблин Е.В.

Их вторая, за прошедшие дни встреча и обсуждение новостей дают ответы на многие вопросы. И порождают новые. Особенно сегодня. После прослушивания очередной «исторической передачи радио Москвы».

ДРУГОЙ Москвы..

С Негриным он знаком с далёкого 1937-го. Когда тот занимал, в отличие от сегодняшнего дня, официально пост премьера героической Испанской Республики.

Там, в Женеве, на заседании Лиги Наций, мы пересеклись только несколько раз и плотного личного знакомства не завязалось. Ближе мы с ним стали общаться летом-осенью 1940, когда мы — полупризнанный глава правительства в изгнании и я — советский посол, во время страшных октябрьских немецких бомбёжек Лондона. Как-то тогда один раз, со своей женой, я провёл время не в бомбоубежище, столь обезобразившим сад посольства, а в сельской местности у пригласившего нас Негрина. Который снимал особняк для себя и своей супруги и ещё нескольких испанских эмигрантов — коммуниста, социалистки с сыном, и ещё одного левого республиканца.

Общение в том «социалистическом ковчеге» в его доме высокопоставленного политэмигранта, которого английские власти мягко пытались всё это время спровадить от себя подальше — в страны за океаном, становилось местом жарких встреч и дискуссий нас, советских и европейских революционеров.

Негрин снимал в Бовингдоне, маленькой деревне в 50 километрах от Лондона, сельский дом и мы дискутировали там обо всём. Начиная обсуждать перипетии и причины поражения в войне на его родине, мы уходили в такие дебри… от физиологии, профессором которой он был и ненавидимого им католицизма, о перспективах разгоравшейся новой мировой войны, о разных путях революций в России и Испании… и об астрономии, которая помогала заглядывать в межпланетные бездны. Моё юношеское увлечение ей не оставляло меня и сейчас.

Как-то, в дни падения, под натиском новой стратегии и тактики немцев Франции, он высказал весьма поразившее меня своей точностью суждение о причинах столь быстрого поражения этой континентальной державы. И оно находилось за пределами числа танков и самолётов! Теоретически правильный, с поправкой на буржуазные родимые пятна, лозунг «защиты демократии» французских политиков и лидеров наподобие Даладье и Лаваля, не нашёл отклика в массах потому, что эти же лидеры тут же вели бешеную кампанию против коммунистов и всех левых сил. Говоря о демократии, отказывали рабочему классу в возможности отстаивать своё мнение.

С тех пор мы с супругой проводили многие уикенды у Негрина и его жены. А сейчас, я, хотя и неофициально, уже принимаю его у себя в посольстве. И не только его.

Ибо начиная с 28-го всё покатилось в мире кувырком..

И если присутствие Негрина тут было вполне, учитывая отношения Советского Союза с Республиканской Испанией, естественно, то только то, что случилось в мире за последнюю неделю, и спровоцировало появление с нами третьего гостя.

Да… другой эмигрант.

Представитель тех, кто не принял новый облик страны. Их «посол» до 1924 — го, в Великобритании. Уже пожилой Саблин Евгений Васильевич, ныне представитель эмигрантской колонии в британской столице. В «их» особняке на Chesham House, Chesham Place, W., поначалу и размещалось наше посольство после установления дипломатических отношений между СССР и Великобританией. Но упорный, настырный и имевший связи эмигрант снял особняк в викторианском стиле в посольском квартале в садах Кенсингтона… поблизости от нового места уже советского посольства!

И содержал сие место, высокопарно называемое «Русским Домом» ради разных общественных эмигрантских организаций. Оставаясь все эти годы напоминанием нам про тех, кто отверг наше новое государство и кто, пусть и уже неофициально, но по прежнему привечается в Форин Офис и кто приглашаем на множество приёмов там.

А, как мне было известно, парой лет спустя 1924-го, в двух кварталах от 27 Cromwell Rd. SW7, на Brechin Place, Саблин, залез в долги, но снял ещё один особняк. Теперь эти два дома слились в один саблиновский «Русский Дом», ясно давая нам, советским представителям, проходившим мимо них, что эмиграция выбрала путь гордости и отказа… как бы им плохо не было самим.

Надо признать, что салон вышел у него весьма знаменитый. Бунин, Цветаева, Набоков, Шаляпин, Рахманинов, Вронская… и многие другие, тоже весьма именитые и заслуженные имена.